В тебе было столько желания, И месяц над нами светил, Когда по маляве придя на свидание, Я розы тебе подарил. Какой ты казалась серьёзной, Качала в ответ головой, Когда я сказал, что отнял эти розы В киоске на Первой Ямской.
Как было тепло, что нас С тобой вместе свело, Девочка-пай, рядом жиган и хулиган. В нашей Твери нету таких, Даже среди шкур центровых, Девочка-пай, ты не грусти и не скучай.
Понты просадил я чуть позже, В делах узелки затянул, А наш участковый, ментовская рожа, Домой к тебе вдруг заглянул. Он как портретист на Трехсвятской, Двоих нас с тобой рисовал, Давил, что ты станешь подстилкой кабацкой, И с чаем полторта сожрал.
Как было тепло, что нас С тобой вместе свело, Девочка-пай, рядом жиган и хулиган. В нашей Твери нету таких, Даже среди шкур центровых, Девочка-пай, ты не грусти и не скучай.
Овца, шебутная мамаша, Как утка тряся потроха, Тебя провожала по улице нашей, Папаша привёл женишка. Но как-то под вечер в подъезде К нему подкатил я слегка, Он нёс тебе розы а я ему свесил От всей души с левой крюка.
Как было тепло, что нас С тобой вместе свело, Девочка-пай, рядом жиган и хулиган. В нашей Твери нету таких, Даже среди шкур центровых, Девочка-пай, взяли меня ты не скучай.
Милая моя, я здесь не только потому что любил тебя, А потому что завязал для тебя. Мне иногда хочется посидеть с тобой в "Лазурном", Представляю: ты проходишь через весь зал, Бардак молчит, Галька роняет поднос, А ты садишься ко мне на колени, и я плыву...